Путь от десяти заповедей к девяти блаженствам

10 августа 2013 года исполнилось 10 лет со дня кончины священника Константина Галериу (1918–2003), одного из самых крупных румынских богословов и духовников. Предлагаем читателям сайта беседу отца Константина; вопросы ему задавал архимандрит Иоанникий (Бэлан).



– В Ветхом Завете мы получили от Бога в качестве закона жизни десять заповедей (см.: Исх. 20: 2–17; Втор. 5: 6–21). В Новом Завете Бог даровал нам девять блаженств (см.: Мф. 5: 3–11). Имеются ли сходства и различия между этими двумя дарами Божиими?


– Сходство заключается в том факте, что и у закона, и у блаженств Один и Тот же Автор – Бог; оба они – дар любви и попечения о нас.

– А различия?

– Самое важное различие указывает нам Святое Евангелие: «закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1: 17).

– Как вы объясните это Божественное слово?

– В этом откровении показано, как дарованы были нам и закон, и блаженства. Закон был дан через человека, через Моисея. Дан он был на горе Синайской и в «духе страха» (ср.: Ис. 11: 3) по причине нашего греха, при громах и молниях(ср.: Исх. 19: 16). Блаженства дарованы нам были Самим Сыном Божиим, соделавшимся Человеком. Слова «дан чрез Моисея», а благодать «пришла через Иисуса Христа» показывают, что Сам Автор блаженств, Бог, пришел к нам, Он здесь присутствует.

Они [блаженства] тоже были даны на горе в знак того, что они приходят свыше, но в духе смирения, кротости, милости и мира Божественного. А если пришел к нам Сын Божий, ставший Человеком, то есть пришла полнота, из которой мы берем «благодать на благодать» (Ин. 1: 16), тогда это означает, что в даре блаженств, предложенном нам лично Богом, мы имеем полноту благодати, путь совершенства.

– Из этого коренного отличия вытекают и другие? Не могли бы вы их показать.

– Да! Вдумаемся в это. Закон был дан Промыслом Божиим, чтобы заградить путь зла вниз – наклонную плоскость падения нашего. Он словно крик, словно приказ: «Стой, останови, останови зло» – то есть грех, тлен, смерть. Поэтому он являет собой ряд запретов: «да не будет у тебя других богов пред лицем Моим; не делай себе кумира; не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; не убивай; не прелюбодействуй; не кради»(Исх. 20: 3–15).

Блаженства же указывают противоположный путь – вверх. Они полагают начало восхождению к жизни, к Царствию Божию (Лк. 6: 20). Закон – это одно сплошное «нет», сказанное губительному злу. Блаженства – одно сплошное «да» Божественное, созидательное. Они [блаженства] названы обетованиями. Но «все обетования Божии в Нем– во Христе – суть “да”»(2 Кор. 1: 20).

– Какие смыслы открывает для нас, для нашего духовного преуспеяния тот факт, что заповеди закона носят негативный, запретительный характер, тогда как блаженства имеют характер утвердительный?

– Всякий творческий акт начинается с утверждения, с «да», вплоть до первоначального Творческого утверждения: «и сказал Бог: да будет» (Быт. 1: 3). Отрицание может стимулировать творческий акт, но само по себе не является созидательным. Отрицание всегда является вторичным, оно следует за утверждением и зависит от него.

– Имеются ли еще другие различия?

– Закон был дан народу избранному, подготовленному к тому, что из него родится Христос Спаситель, – а Иисус Христос вверяет блаженства всем народам.

Закон был написан на каменных скрижалях; он насаждается скорее извне и угрожает карой – блаженства, изреченные Тем, Кто воплотился от Духа Свята и Марии Девы, пишутся в духе и плодоприносят в любви в чистом сердце. «Благодать пишет свои законы на пажитях сердца», – указывают святые отцы.


– Насаждение блаженств в духе и сердце имеет созидательное значение?


– Да! Наше созидание начинается изнутри. «Добрый человек из доброго сокровища (внутреннего) выносит доброе» (Мф. 12: 35). Премудрый Ветхий Завет также говорит, просвещенный Духом Святым: «больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни» (Притч. 4: 23).

Я бы добавил еще: закон назван детоводителем, воспитателем ко Христу (Гал. 3: 24), а Христос – конец закона (Рим. 10: 4). Конец не в смысле прекращения, окончания, а финальности, конечной цели (telos), к которой Он нас направляет. Итак, как закон есть воспитатель ко Христу, так и блаженства являются через Христа воспитателем, проводником к Царствию Божию, к пасхальному празднику дня восьмого.

– Имеют ли заповеди обязательную ценность для нас сегодня, по прошествии более чем трех тысяч лет?

– Язык еще древнее, но никто не может сказать, чтобы он утратил свою ценность. А что касается ветхозаветного закона, то о нем Сам Спаситель сказал: «не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить»(Мф. 5: 17).

Заметьте, Спаситель не разрушает ничего фундаментального, ничего из того, что «яко Той рече, и быша» (Пс. 32: 9), но всё в Нем ведет к полноте, поскольку Он есть полнота (Ин. 1: 16; Кол. 1: 19).

Впрочем, сам закон является ступенью на пути нашего восхождения, нашего постоянного прогресса. Поэтому Высший Законоположник говорит: «закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него»(Лк. 16: 16). А «любовь есть исполнение закона» (Рим. 13: 10).

– Спаситель исполнил все заповеди закона?

– Да, Он привел к полноте все заповеди. Возьмем первую заповедь: «Я Господь, Бог твой, да не будет у тебя других богов» (ср.: Исх. 20: 2–3); Спаситель раскрыл ее полноту, показав нам, что Бог, говорящий нам в этой заповеди, есть Отец наш Небесный; что Он, Иисус Христос, – Сын Отца Небесного, Сын Божий, нас ради человек и нашего ради спасения воплотившийся от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечившийся. Таким образом Спаситель открыл нам Троицу единосущную и нераздельную.

– Пресвятая Троица открылась и в Ветхом Завете?

– Да, насколько способен был постичь это тогдашний верующий. Например, уже в самом начале книги Бытия. Когда мы читаем: «в начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт. 1: 1–3). Если духовно читать эти слова, то нам открывается Пресвятая Троица. Бог в этой цитате – это Бог Отец. Слова «сотворил» и «сказал» открывают нам Бога Сына, Бога Слово, чрез Которого «всё начало быть» (Ин. 1: 3). А Дух Божий, носившийся над водою, – это Дух Святой.

Есть много и других мест в Ветхом Завете, относящихся ко Пресвятой Троице, о которых мы можем упомянуть здесь лишь отчасти. Вот например: «и сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1: 26); явление Аврааму трех мужей у дуба Мамврийского, которым патриарх поклонился и обратился к Одному: «Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего» (Быт. 18: 1–3).

А также в книге Псалмов: «Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их» (Пс. 32: 6); «руце Твои сотвористе мя и создасте мя; вразуми мя, и научуся оправданием Твоим» (Пс. 118, 73). Руки Отца, как толкуют это святые отцы (святой Ириней), суть Сын и Дух Святой. Поэтому таинство святого крещения начинается с призывания этих слов псалма 118 и троекратного дуновения на принимающего таинство, ибо крещение является созданием вновь[1].

Но все эти Божественные свидетельства были прообразованиями тайны Пресвятой Троицы, которая полностью откроется в Новом Завете через воплощение Сына Божия от Духа Свята и Марии Девы.

– Объясните нам, пожалуйста, важность открытия этой тайны для нашей жизни.

– Да, Троица обосновывает любовь.

– Не говорится ли и в Ветхом Завете о любви?

– Часто ошибочно утверждают, будто в Ветхом Завете не говорится о любви. Напротив! Во Второзаконии мы читаем: «слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими» (6: 4–5). А в книге Левит снова читаем заповедь: «люби ближнего твоего, как самого себя» (19: 18). И Спаситель указывает, что «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22: 40).

– Как же тогда Спаситель привел к полноте закон любви?

– Заметьте, Господь Сам говорит, что в этих двух заповедях, сформулированных таким образом, содержатся «закон и пророки». Этого понимания достигли, на пути Промысла, пророки Божественного детоводительства. Спаситель придает заповеди о любви совершенство, полноту. Прежде всего Он дает ей Божественное основание. Бог возвещал и в Ветхом Завете: «любовью вечною Я возлюбил тебя» (Иер. 31: 3). Спаситель, однако, открывает, что Бог есть любовь-в-Себе, и Он есть любовь потому, что Он Троица. Любовь не может основываться в ком-либо одном отдельно взятом, в некоем метафизическом одиноком.

Бог любит, поскольку Он Отец, поскольку у Него есть Сын, Которого любит от века; и любит Его в Духе Святом, Который есть «недро»(Ин. 1: 18) Славы и вечная радость этой любви.

И поскольку Бог есть любовь-в-Себе, любовь Святой Троицы, то Он любит и нас, Свое творение. Поэтому Бог говорит: «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3: 16). «Имел жизнь вечную». Принципом жизни является именно любовь.

А как Он дал нам жизнь вечную, это показывает святой апостол Павел: Он ввел нас «в Царство возлюбленного Сына Своего»(Кол. 1: 13).

Нужно добавить также, что Спаситель придает полноту и заповеди любви к ближнему. Сказано: «люби ближнего твоего, как самого себя»(Мф. 19: 19). Глубинным смыслом этой заповеди является уважение к человеческой личности – как ближнего, так и моей. Я люблю ближнего, не упраздняя, не аннулируя себя. Иначе говоря, категорически запрещено самоубийство и любой другой акт, разрушающий или ближнего, или меня самого.

И тем не менее в мир вошел грех, а грехом смерть. А если вошел грех, который повреждает и меня, и моего ближнего, то могу ли я сказать, что в том, чтобы «любить ближнего, как себя самого», заключается полнота моей любви к ближнему? Когда я грешу, я уже не люблю даже самого себя; как же я могу быть образцом для любви к ближнему? Тогда мы понимаем, почему Спаситель говорит, что в Его любви заключается новая заповедь, когда утверждает: «заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 13: 34; ср.: 15: 12). Здесь образцом и оплотом любви уже являюсь не я, человек, а Бог Слово, в Котором уже нет грехопадения.


За матеріалами