Какой силой освящен Крест?
(Евангелие от Иоанна, 60 зачало, глава XIX, стихи 6-11, 13-20, 25-28, 30-35)
Во время Божественной Литургии Иоанна Златоустого, читая тайные молитвы Евхаристического канона, священник произносит следующие слова, обращенные к Богу Отцу: «Великолепна слава Твоя, Иже мир Твой тако возлюбил еси, якоже Сына Твоего Единороднаго дати, да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный». Сегодня мы вспоминаем событие первой половины IV века по Рождестве Христовом – обретение и прославление Креста Господня, на котором Господь Иисус Христос, принеся Себя в жертву, совершил наше спасение. Вот что далее говорит эта евхаристическая молитва: «Иже пришед и все еже о нас смотрение исполнив, в нощь, в нюже предаяшеся, паче же Сам Себе предаяше за мирский живот». Господь Иисус Христос предал Свою человеческую жизнь на страдания и муки «за мирский живот», то есть за жизнь всего мира – не за абстрактное «все человечество», но за каждого отдельного человека, «дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 15). И теперь только от нас зависит, осуществим ли мы через деятельную веру эту возможность спастись или не воспользуемся ею по своему нерадению. Все, даже самую страшную страсть – гордость, можно преодолеть, лишь бы человек понуждал себя.
В сегодняшнем евангельском чтении описываются те события, ради которых мы и почитаем Крестное Древо. Иудеи желали не просто избавиться от человека, имевшего на народ большое влияние, которое, как им справедливо казалось, должно было все более распространяться, но избавиться так, чтобы не осталось никаких следов Его учения. Иудеи желали через позорную казнь на кресте лишить Спасителя славы, вызвать презрение к Его учению и показать всему народу, что Спаситель совершенно бессилен, беспомощен и ничтожен.
Пророк Исаия, провидя уничижение Сына Божия, Мессии, сказал: «Видехом Его, и не имяше вида, ни доброты… умален паче всех сынов человеческих» (Ис. 53, 2–3). Пророк Давид, движимый Святым Духом, говорит как будто бы о действительных событиях собственной жизни. Но эти слова пророка относятся и к тому, что должен был претерпеть грядущий Мессия: «Аз есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей» (см. Пс. 21, 7). Для того чтобы понять эти слова, нужно представлять, что такое распятие. Иудеи, конечно, ожидали, что под давлением унижений, пыток, предваряющих казнь, страха смерти Иисус сломается, Сам Себя опорочит Своим поведением или словами. Но этого не произошло. Господь был тверд, как камень, о чем даже сказано в пророчествах: «Сделалось лицо Его как камень» (см. Ис. 50, 7). Действительно, Спаситель был поруган, унижен, оплеван, но тем не менее Он ни в чем не отступил от истины.
Тогда иудеи добились для Спасителя самого страшного и унизительного, как им казалось, – казни через распятие, которая возмущала даже лучших из язычников. Уже некоторые римские политические деятели и философы порицали эту смертную казнь, предназначенную притом не для граждан Римской империи, а для людей, не имевших римского гражданства, которое считалось в то время весьма значимой привилегией. Однако отменена эта казнь была только в христианскую эпоху, при Константине Великом. Приговоренного к такой ужасной смерти сначала бичевали. У бичей было несколько языков, к концам которых прикреплялись свинцовые наконечники, больно ранившие тело человека. Потом на осужденного возлагали крест, и он сам нес его к месту казни. Однако Спаситель, как вы знаете из евангельского повествования, обессилев, падал под тяжестью Креста (Предание сохранило память о тех местах, где это происходило) и не смог его донести. Тогда Крест возложили на Симона Киринеянина, случайно проходившего мимо.
После того как человек сам приносил свой крест к месту своей казни, его привязывали или пригвождали ко кресту, прибивая ноги одним гвоздем или, как при распятии Спасителя, двумя. Распятый человек несколько дней умирал в муках, испытывая постоянное удушье. Он был вынужден делать нечеловеческие усилия для того, чтобы просто вдохнуть воздух. Для того чтобы сделать любое движение, нужно было опираться на ноги и руки, пронзенные гвоздями, что вызывало невыносимую боль в ранах. Можно сказать, что человек, умирающий на кресте и в муках извивающийся вдоль этого орудия казни, почти в буквальном смысле слова уподоблялся червю: «Аз есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей». Когда Господь умер всего через несколько часов после того, как Его пригвоздили ко Кресту, и Иосиф пришел к римлянам просить тело Спасителя для погребения, Пилат удивился (об этом, как вы помните, повествует Евангелие от Марка): неужели Он так быстро умер? И только уверившись в смерти Господа, позволил Иосифу Аримафейскому взять Его тело.
Спаситель был распят на Голгофе – Лобном месте. К этому выражению – Лобное место – мы привыкли. Например, в Средние века место, где публично казнили преступников, обычно называлось лобным. Это название очень древнее. Святые отцы, истолковывая его происхождение, говорят, что название места казни Спасителя основывается на иудейском предании. Когда пред всемирным потопом Ной вошел в ковчег, он взял с собой великую святыню – кости Адама. После потопа сыновья Ноя должны были расселиться по земле, и каждому из них он передал часть костей этого великого древнего праведника. Симу достался лоб Адама, самая честная часть его святых мощей, погребенная потом именно на Голгофе. И там, где был погребен первый человек, и должно было совершиться искупление и самого этого человека, и всех его потомков.
Тела казненных и орудия казни бросали в находившуюся рядом с Голгофой яму для нечистот (это место, где и был обретен Крест Господень, известно – теперь оно находится в храме Воскресения Христова). Поскольку считалось, что бесчестно казненный преступник уже не может быть предан настоящему погребению, то его предавали земле таким образом – слово «погребение», наверное, здесь не уместно. Но вдруг пришли Иосиф с Никодимом, Пилат уступил просьбам таких знатных людей и отдал им тело Спасителя, а в яму был брошен только Крест.
В 70 году по Рождестве Христовом после очередного неудачного восстания иудеев против римлян Иерусалим был окончательно разрушен, а земля, на которой он стоял, вспахана и засеяна солью. Впоследствии места всех былых святынь, и христианских, и иудейских, были застроены, иногда даже языческими храмами. Город стали называть Элия Капитолина, а место распятия Спасителя оказалось забытым.
Прошло несколько столетий. Христианская вера вопреки всем ожиданиям наконец восторжествовала после продолжительных гонений и преследований. Сбылись слова, которые вы слышали сегодня в апостольском чтении: «Крест для иудеев соблазн, а для эллинов безумие, для самих же призванных иудеев и эллинов Божия сила и Божия премудрость» (1 Кор. 1, 23–24). И призванные эллины (под которыми, конечно, подразумевается языческий мир вообще, не только греки) восторжествовали, и власть над империей была передана христианскому государю, императору Константину Великому.
Его мать – царица Елена, благочестивая христианка, благодаря воспитанию и влиянию которой, может быть, он и сам стал христианином, – захотела построить храмы на всех местах Святой Земли, которые были освящены воспоминанием о событиях земной жизни Спасителя. Отправившись в Иерусалим, она стала искать и Крест Господень. Сейчас, когда мы взираем на события уже совершившиеся, нам кажется, что иначе и не могло быть. Но представьте себе то время – неизвестно даже место казни Спасителя, ведь после окончания Его земной жизни прошло уже почти три столетия. С точки зрения здравого смысла, надежды узнать, где находится не только место казни, но и сам Крест Господень, почти не было. Тем не менее, начав поиски, царица Елена встретила одного иудея, который от своих предков знал, что Голгофа находится под языческим храмом Венеры. Предание об этом передавалось из уст в уста (конечно, сведения от этого человека были получены методами того времени, под угрозой пытки). Храм разрушили, стали проводить раскопки и увидели, что сказанное этим иудеем подтверждается. Нашли и место, куда в древности сбрасывались трупы и орудия казни.
Предание говорит, что когда раскапывали это место, там стоял необыкновенный смрад, потому что в яму рядом с Голгофой сбрасывались трупы не только преступников, но даже и животных. Землекопы неоднократно порывались прекратить эту тяжелую работу, но царица Елена, находившаяся на возвышении тут же неподалеку и сама наблюдавшая за ними, видя, что они начинают роптать, бросала им золотые монеты, и они вновь начинали трудиться. Наконец, нашли три креста и отдельно лежавшую табличку, надписи на которой были сделаны на еврейском, греческом и римском языках (см. Лк. 23, 38; Ин. 19, 20). На еврейском говорили покоренные римлянами местные жители. Греческий – язык наиболее распространенный по всей Римской империи, своего рода международный литературный язык того времени. Римский, то есть латинский, – язык государственный. Однако табличка с надписями лежала отдельно, и достоверно определить, какой из трех крестов – Господень, было невозможно, а приблизительно решать такие вопросы нельзя. Здесь необходима абсолютная точность. В наши дни, наверное, призвали бы экспертов, но тогда науки как таковой не существовало. Оставалось только уповать на Бога. И мимо случайно проходила похоронная процессия, иерусалимский епископ стал поочередно прикладывать кресты к усопшему, и, когда был приложен Крест Господень, усопший воскрес.
Сейчас мы смотрим на происшедшее тогда как на какую-то сказку. Все эти события кажутся нам далекими, невозможными, почти мифическими. Но обретение Креста произошло на глазах людей, которые считали себя, как и мы, людьми цивилизованными и просвещенными. Это были римские граждане, по национальности – большей частью греки, перевезенные в Иерусалим римлянами после того, как оттуда была выселена бульшая часть иудеев. Взгляды людей того времени были очень схожи со взглядами современного человека. Наша самоуверенность, происходящая якобы от обилия знаний, была свойственна и древним людям. И на глазах таких мнимо сведущих людей вдруг происходит необыкновенное чудо – воскресение из мертвых, является, как сказал апостол Павел, «Божия сила и Божия премудрость».
В то время среди народа было сравнительно мало христиан. Они приобрели необыкновенное влияние в империи, но произошло это скорее потому, что они являлись наиболее благонадежными и одновременно активными людьми, а не потому, что их было большинство. По мнению некоторых историков, в то время, когда император Константин пришел к власти, христиане составляли лишь около десяти процентов населения Римской империи.
Все люди, присутствовавшие при обретении Креста Господня: и право верующие, и заблуждающиеся, и иудеи, и мнимо просвещенные язычники – пожелали увидеть Крест Спасителя (может быть, некоторые только из любопытства) и стали просить об этом иерусалимского епископа. Тогда он при помощи своих клириков высоко воздвиг Крест, и народ воззвал: «Господи, помилуй!» С тех пор мы вспоминаем это событие, которое впоследствии получило название праздника Крестовоздвижения.
Почему мы почитаем Крест Господень, я сказал в начале проповеди: на нем совершилось наше искупление. На Кресте претерпел необыкновенное уничижение не просто великий человек или даже пророк, а Сам Сын Божий – безграничный, вездесущий, всесовершенный. В евхаристической молитве (она обращена прежде всего к Богу Отцу, но относится и к двум другим Лицам Пресвятой Троицы) говорится: «Ты бо еси Бог неизречен, недоведомь, невидимь, непостижимь, присно сый, такожде сый, Ты, и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый». Все эти свойства: «неизречен, недоведомь, невидимь, непостижимь, присно сый, такожде сый» – относятся равно и к Отцу, и к Сыну, и к Святому Духу. Вездесущий и всесовершенный Сын Божий воплотился, воспринял на Себя человеческое естество и пострадал на Кресте, конечно же, именно Своим человеческим естеством. Пострадал по человечеству Тот, Кто был Богом, и потому эти страдания приписываются Сыну Божию, хотя Божество не страдало на Кресте и Сын Божий пребывал бесстрастным. Крестные страдания Спасителя имеют безграничную цену. Мы не способны понять бездну Божественного смирения, его непостижимую глубину.
Преподобный Исаак Сирин премудро сказал, что смирение есть одеяние Божества. И потому, зная безграничную любовь Бога Отца, не пощадившего Своего Единороднаго Сына, мы должны для самих себя оценить эту жертву, для самих себя пережить ее. Она стала для нас привычной, само собой разумеющейся. Мы постоянно окружены христианскими символами и образами и потому воспринимаем то, о чем они говорят, как нечто изначально данное. Но нужно понять, что совершенное ради нашего искупления не является долгом Божиим по отношению к нам, а наоборот, превосходит всякую обязанность, всякий долг, всякий закон. Оно показывает нам безграничную Божественную любовь и всепобеждающую Божественную свободу, которая не имеет никаких границ и препятствий.
Евхаристическая молитва говорит: «Свят еси и Пресвят, и великолепна слава Твоя, Иже мир Твой тако возлюбил еси, якоже Сына Твоего Единороднаго дати». Хочу обратить ваше внимание на последние слова: «Якоже Сына Твоего Единороднаго дати». Господь Иисус Христос есть Единородный Сын Божий. Но слово Единородный мы воспринимаем в сугубо догматическом смысле, не рассматривая его в значении, я бы сказал, психологическом, человеческом. Единородный Сын – значит единственный. Для того чтобы понять цену этой жертвы, давайте представим: отец отдает на смерть своего единственного сына ради искупления людей, которые против него восстали. Они его предали, а он платит им такой безграничной любовью. Притом нужно понимать то, о чем сказал преподобный Иоанн Лествичник: вся кровь раба не может стоить одной капли крови царя. Конечно, этот святой отец привел образ из современной ему жизни, когда все прекрасно понимали, что такое государь, владыка вселенной, как тогда называли Римскую империю, и этот образ всем был ясен. Для нас он, может быть, не так понятен, но смысл его мы должны усвоить, пусть даже этот образ не является для нас уже столь живым. Если бы мы пролили и всю свою кровь, она не стоила бы даже малой капли страданий, понесенных за весь мир Спасителем нашим, Господом Иисусом Христом. На Кресте страдал не просто сын человеческий, но Сын Человеческий, одновременно являющийся Сыном Божиим, – страдал Своим человеческим естеством Бог. Его страдания получили такую цену, что всякий, кто своей верой приобщается к ним, уже получает прощение грехов. Конечно, я имею в виду веру деятельную, о которой сейчас не буду говорить подробно, – веру, выражающуюся в добрых делах, в исполнении заповедей. А наивысшее и наиважнейшее для нашего спасения дело – участие в Таинствах, оставленных нам Самим Господом.
Крест стал символом смирения и источником благодати, потому что безграничное смирение Божие и любовь к нам более всего проявились во время страдания Спасителя на Кресте. Даже начертанное в воздухе крестное знамение имеет огромную силу ради нашей веры в то, что мы изображаем именно Крест Христов. Поэтому, когда мы оказываем почитание Кресту, мы должны понимать, ради чего мы его почитаем и какою силой освящен Крест, некогда бывший орудием казни. Нужно почитать его своими поступками, своим смирением, своим посильным, насколько это возможно для ограниченного человека, подражанием подвигу Спасителя. В чинопоследовании монашеского пострига сказано, что монах всегда должен иметь перед глазами страдания Христовы – ничто так не заставляет человека собраться, ничто так ясно не показывает необходимость смирения, как это спасительное воспоминание. Вот так мы должны почитать Крест Христов. И тогда в нас через изображение крестного знамения на самом деле будет действовать благодать Божия. Если мы будем совершать его с верой, то воистину почувствуем Божию силу и познаем Божию премудрость.
Крестным знамением совершались многие великие чудеса, я уже не говорю о том, что им совершается самое великое из Таинств – Евхаристия. Мария Египетская, осенив воду крестным знамением, перешла через Иордан. Крестным знамением святые отцы исцеляли больных и бесноватых, превращали змею в золото, как Спиридон Тримифунтский. Но вот самое главное чудо: крестное знамение, наложенное с верой, благодатью ограждает нас от власти сатанинской. Однако для этого нужно глубокое осознание того, чтό мы совершаем, в чем, собственно, и состоит истинная вера. Во время Литургии, перед преложением Святых Даров, мы вспоминаем Крест, гроб, трехдневное Воскресение и прочие события жизни Спасителя. Воспоминание о Кресте Господнем, которое соединено с твердой уверенностью в действительности того, что на нем произошло, с осознанием значения этих событий, – и является верой, придающей силу крестному знамению и нашему почитанию Креста.